золотой трон, оттенённый пурпурной шерстью.
До начала церемонии оставалось десять минут, и Макс, содрогаясь от волнения, стоял в потайной комнате, из которой было видно всё помещение. Слуга доложил, что фараон уже покинул свои покои и направляется в тронный зал. Распорядитель знал, что повелитель появится перед поданными, только когда тень на солнечных часах достигнет нужной отметки, и поэтому не беспокоился, что наместник солнца предстанет перед собравшимися внезапно, однако толпу внизу необходимо было угомонить. Для этого он послал слугу с приказом разостлать в центре зала широкий ковёр и таким образом отодвинуть присутствующих к стенам.
Пять претендентов на награду за лучший рассказ о чародеях уже полчаса ожидали перед дверьми, расположенными напротив трона. Но Максу на них было плевать. Теперь, когда к дворцовому приёму всё было готово, его больше занимала мысль об испорченной статуе и о том, смогут ли они с принцем найти спасительную книгу, а найдя, воспользоваться ею.
Но вот слуга сообщил, что фараон находится перед входом, и тень уже наползает на свою отметку. Мгновение, и тяжёлые золотые двери распахнулись. Изящный, тонкий юноша — первый паж фараона — уверенно вышел в центр зала и, глядя поверх толпы, звонким голосом сообщил, что наследник солнца сейчас предстанет перед своими подданными.
Гул восхищения прокатился по комнате, и вся пёстрая масса придворных склонилась в нижайшем поклоне, когда повелитель Тратхкамен вошёл вслед за отрядом телохранителей и поднялся на трон. Макс придирчиво оглядел фигуру фараона — хорошо ли знают своё дело одевальщики. Тяжёлая корона, самая сложная часть гардероба, сидела идеально. Покрывавшие в несколько слоёв голову полотенца, служившие для облегчения её веса, были безупречно расправлены вдоль властительных плеч. Разноцветные драгоценные бусы в несколько рядов окружали шею фараона, а золотые чеканные браслеты придавали уверенность рукам и весомость движениям. Дворцовый распорядитель остался доволен.
Тем временем первый паж зачитал все титулы своего правителя и сообщил собравшимся, что сегодня их вниманию будут представлены пять историй о чародеях, а лучшему достанется награда. С этими словами он занял место справа у ног фараона, что означало, что первый рассказчик может зайти. Макс подал знак, и его приказ по цепочке мгновенно облетел дворец и вытолкнул в распахнувшуюся на другом конце тронного зала дверь высокого тощего египтянина с тонкими губами и широко расставленными глазами. Сопровождаемый двумя телохранителями, он вышел на середину, и там был остановлен перед троном фараона, который лёгким кивком приказал ему начинать.
— О, великий владыка Египта и наследник несравненного бога Ра, сотворившего всех остальных богов, самого себя создавшего, сотворившего небо и землю, позволь мне рассказать историю о волшебнике Са-Осирисе, сыне фараона Петубаста, — заговорил египтянин неспешным речитативом, и рассказ его полился в полуденной тишине подобно воде, уходящей в песок.
Глава 4
Макс спустился по горячей от солнца каменной лестнице во двор и, подобрав платье, поспешил к некрополю, где у гробницы Ноферка-Птаха его ждал Сатни-Хемуас.
— Возьми факел и трут, — сказал принц Максу, — и спускайся за мной.
Потом Сатни-Хемуас обернулся к камню, преграждающему вход в пирамиду, и с помощью потайного рычага отодвинул его. Макс зажёг факел и, осторожно ступая по ступенькам, двинулся вслед за принцем.
Они шли молча, напряжённо вглядываясь в темноту и стараясь повыше держать факелы. Вскоре путь им преградила массивная дверь. Принц толкнул её, и она с удивительной лёгкостью отворилась. Макс вошёл вслед за Сатни-Хемуасом в просторный зал, стены которого были испещрены иероглифами. Как только они сделали несколько шагов, дверь почти бесшумно закрылась.
— Идём! — сказал повелительно Сатни-Хемуас и двинулся по тёмному залу.
— Вы слышите что-нибудь? — спросил Макс, повинуясь своему господину и оглядываясь по сторонам.
— Нет, а что?
— Мне кажется, где-то журчит вода.
Сатни-Хемуас прислушался. Откуда-то действительно доносился слабый гул.
— Хм, — пробормотал принц. — Кажется, ты прав.
В этот момент что-то холодное и влажное коснулось ступней Макса, обутых в лёгкие сандалии. Он быстро опустил факел и в его свете увидел стремительно текущую по каменному полу воду.
— Мы в ловушке! — прошептал Макс, чувствуя, как страх поднимается из низа живота и растекается по груди. — Ваше высочество!
Ничего не ответив, Сатни-Хемуас подбежал к покрытой иероглифами стене и, держа над головой факел, стал читать. Он водил по камню пальцем, беззвучно шевеля губами.
— Что вы ищете, ваше высочество?! — спросил Макс, подходя.
Он тоже поднял факел, чтобы принцу было лучше видно.
— Способ остановить воду!
Сатни-Хемуас быстро продвигался вдоль стены, исследуя иероглифы, а дворцовый распорядитель следовал за ним, с тревогой поглядывая на всё прибывающую воду.
— Нашёл! — воскликнул вдруг Сатни-Хемуас, и гулкое эхо трижды повторило его возглас.
Макс впился глазами в то место, куда указывал палец принца.
— Читай! — приказал тот.
Дворцовый распорядитель приблизился к стене и, с трудом разбирая иероглифы в неверном свете факела, начал читать, и по мере того, как звучали слова заклинания, шум воды становился всё тише, и, наконец, когда Макс закончил чтение, он почувствовал, что вода ушла, просочившись в пол, из которого выступила. Сразу после этого послышался негромкий щелчок: должно быть, где-то в темноте открылась дверь.
— Идём, — сказал Сатни-Хемуас повелительно и двинулся туда, откуда донёсся звук.
Дворцовый распорядитель, высоко подняв факел, поспешил за ним.
* * *
Когда сигнал тревоги вышвырнул Макса из гипносна, скафандр ввёл в организм человека кубик бикраулина, чтобы прогнать остатки сонливости, поэтому через три секунды после пробуждения Макс чувствовал себя свежим и бодрым. На всякий случай он выхватил из кобуры бластер — модифицированную модель личного федерального оружия. Встав на колени, Макс нашарил в темноте пульт дистанционного управления, разложил его и уставился в засветившийся экран. Горизонт казался чистым, но это ничего не значило: раз сработала сигнализация, значит, в диапазоне её действия появилось тело, указанное в программе как потенциально опасное. Макс включил режим увеличения и, отрегулировав резкость, принялся рассматривать пустыню. Вскоре он увидел то, что вызвало сигнал тревоги: по песку, едва различимый в тучах поднимаемой им самим пыли, на средней скорости ехал автомобиль. Задранный нос, скошенное вверх дно, огромные рифлёные колёса, сложенные по бокам манипуляторы — всё это говорило о том, что перед Максом вездеход, принадлежащий одной из общин старателей — людей, прибывших на Уран для добычи редких металлов, в основном никеля, марганца, радия, иридия и лития. Эти предприниматели восстановили часть разрушенных во время войны шахт и вырабатывали их,
